Душепростудная пора

Вот листопад в окно врывается и жжет, / невидим жар, но ведом жара гнет. / Ты, память, бальзамируешь и сушишь / плоть встреч, прожилки в листьях писем, / ответь - / почему лишь первый шаг / бывает безрассудней всех, / невыверено искреннее слово / и пониманья невесом успех, но / улетучиться дано ему / от соприкосновения ладоней?

Душепростудная пора

Вот листопад в окно врывается и жжет,

невидим жар, но ведом жара гнет.

Ты, память, бальзамируешь и сушишь

плоть встреч, прожилки в листьях писем,

ответь -

почему лишь первый шаг

бывает безрассудней всех,

невыверено искреннее слово

и пониманья невесом успех, но

улетучиться дано ему

от соприкосновения ладоней?

И почему, улики снов

в глазах друг друга обнаружив,

вдруг начинаем осторожничать и - хуже -

бежать, лишь заподозрив, что любовь так безнадежна?

Вот листопад в окно врывается, а я

оговорюсь, что осень просто

душепростудная пора.

Поход в кино

Начнем с афиши, что промокла и дрожит:

царапульки бледнеют и скрывают,

в какой же день и час

экранно победит

добро, чтоб вспомнили мы давнюю игру

в «бывает так иль не бывает?»

Бывает так иль не бывает:

трюм, переполненный любви,

куда-то в вечное отчалит?

А билетерши молодеют с каждым годом -

бабулям, что ль, не пережить поп корна,

закусывать которым завсегдатай

готов «Тайфун над Нагасаки»?

А я люблю французское кино,

и это нам обходится

сердитей и дешевле,

чем если бы я села в домино

сыграть - тогда, в той жизни,

на Тверском бульваре.

Люблю, люблю французское кино,

и это нам обходится дороже:

к Жерару муж меня ревнует, к Депардье -

впрямь, может, не без оснований. Помнишь?

Мы изгнаны всеведущей кассиршей

на самый север целомудрия,

жесткие места седьмого ряда -

вот тем, кто сзади, светят

во тьме коленки

и сердце греют губы,

не видно им - поспешно

от слез и вздохов титры убегают.